Изнасилование, фемининизм и как вообще говорить о сексе
На днях в твиторе радфем опубликовала тред про изнасилования, довольно широко трактуя этот термин, технически, часть перечисленного была насилием над собой, а не насилием другого. Он закономерно оброс смехуечками, но тема поднималась важная: в нашей культуре нет внятных способов взаимодействия в сексуальных отношениях кроме крайностей: или мы друг друга хотим и все хорошо, или это изнасилование.

Сексуальные отношения вроде не табу, но про них не принято говорить (за пределами чисто физических приёмов), в кино не показывают, как можно мягко отказать, не обидив и не оттолкнув партнера; как сказать — не торопись, давай сделаем пару шагов назад, я недостаточно возбуждена, так ты мне только сбиваешь настрой; да что там, люди часто не понимают даже свое тело, не знают, как говорить о происходящем и что вообще можно и нужно об этом говорить. Не согласия формально спрашивать — а вообще обсуждать процесс, обращать внимание на партнера, его состояние и потребности.

Как обычно показывается добровольный секс? Мы встретились, поели-бухнули-потусили, загорелись, целовались в коридоре, мешая друг другу раздеться, упали в постель и жарко (или нежно) трахались и всем было хорошо. Упрощаю и утрирую, как обычно. Но.

Откуда мужчине и женщине знать о других возможностях? Мужчина может вообще не задумываться, что у партнерши есть какие-то трудности, у него все проще чисто физиологически. Он может не понимать проблемы с согласием и несогласием, поскольку обычно в активной позиции, из неё кажется, что все просто — я предлагаю, не захочет — откажется. А может даже не думать про отказ, он же все правильно сделал — в кино сводил, в ресторане накормил, комплимент сделал — теперь она должна согласиться на секс. Может давить и настаивать, потому что это считается нормальным — девушка ломается, нужно уломать, типа сексуальная игра, вербальная прелюдия.

А женщина, впитавшая те же культурные нормы, может чувствовать, что не имеет права отказать, он же все правильно сделал. Может бояться отказать, потому что раньше сталкивалась с жёсткой реакцией на отказ. Может не понимать, как это сделать, чтобы не оттолкнуть человека — если она не хочет секса прямо сейчас, а не вообще. Может прогибаться под давлением. Может просто не чувствовать своё тело и соглашаться на секс потому что почему бы нет. Может грубо отказать и обидеть, потому что не знает, как сказать мягче. Может грубо отказать и нарваться на насилие.

Понятно, что роли могут поменяться, если настойчиво предлагает секс женщина. Она может думать, что все мужчины всегда хотят секса, например. Не в том суть.

Суть в том, что секс воспринимается как что-то, что происходит как бы само собой. Мать-природа подскажет. Но это не работает. Поверх физиологии толстый слой социального и психологического, но об этом не принято говорить, не принято показывать в кино и обсуждать на уроках полового воспитания, ах да, их же в рф нет. Об этом пытаются говорить феминистки, но выбирают такой язык, над которым будут смеяться. Люди не любят, когда им говорят гадости и обвиняют. На это одна реакция: агрессия, и это логично. Но об этом действительно нужно говорить и говорить как можно больше. Вместо криков о насилии на каждом шагу.

Мне очень грустно, что сейчас стало с радфем. Борьба с патриархатом, как «идеологией» и культурой насилия (т.е. культурой, в которой насилие считается нормой и благом) превратилась в кидания какашек в мужчин и «неправильных» женщин, то есть, радфем поддерживают своими действиями культуру насилия. Это не работает. Понятно, что приятно чувствовать себя непризнанным героем, гордо стоящим под градом насмешек, но как насчёт эффективности? Чтобы культура менялась, чтобы идеи менялись, нужно их менять. Нужно понимать механизмы и воздействовать на них. И примеры не-насилия, имхо, сейчас более чем кстати.

Я долго игнорировала эти проблемы. Я из тех, кто плохо чувствует тело и игнорирует свои потребности. Если не могу подстроиться под партнера — это мои проблемы, и я даже не буду пытаться их обсуждать. Очень сложно учиться чувствовать, а как мне нравится? Не в порыве страсти, когда все действительно складывается само, а когда желание небольшое. Сложно искать формулировки, как сказать, что я хочу по-другому, каких-то других действий партнера. Просто перехватить инициативу, но сложно понять, а как себе при этом сделать хорошо физически, а не только психологически. Сложно регулировать моменты, когда непонятно, хочется секса или просто ласки и обнимашек, хочется внимания или действительно секса. И ведь у партнера то же самое! Он тоже не всегда понимает себя и тем более меня. Он боится навредить, у него тоже есть болезненный опыт из прошлого.

Страшно начинать разговаривать. Чувствуешь себя глупо. Боишься насмешек или отвержения. Боишься, что заденешь партнера неудачной формулировкой. Боишься, что он заденет тебя. Даже если знаешь, что такое маловероятно, знаешь, что всегда получалось обсудить другие проблемы мирно и эффективно. Это неизведанное поле. Сама мысль, что здесь огромное пространство для обсуждений уже пугает. Страшно сказать: знаешь, я плохо чувствую тело и не сразу понимаю, что мне что-то не нравится. Потому что это: иногда ты делаешь мне неприятно, но я молчу. Нет языка для подобных разговоров. Я часто теряюсь, потому что не знаю как сказать, то, о чем хочу поговорить, у меня нет подходящих терминов и понятий, чтобы даже внятно думать о том, что происходит. И черт уже с ними, с нелепыми названиями половых органов. И это, мне кажется, огромная проблема.